Валерий Вайнин - Но Змей родится снова? [Убить Змея]

– Завтра, между прочим, понедельник.

– У меня уроков нет, – сказал Глеб. – Выходной перенесли с субботы на…

– Я не об этом, – прервала его Даша.

– Знаю. Ты имела в виду, что завтра – две недели, как мы познакомились.

– Все-таки вспомнил, – улыбнулась Даша. Глеб развел руками:

– Если ты о чем подумала… я жутко несамостоятельный.

Она обняла его за шею.

– О чем я думаю сейчас?

Глеб наморщил лоб.

– Ну, очевидно, о том… что надо бы разложить диван. Так?

Даша подняла указательный палец.

– С одной поправочкой. Сию же минуту разложить этот чертов диван!

Но и с этой поправкой разложить диван они не успели, поскольку опомнились лишь под утро, истощенные, обессиленные и все же не способные друг от друга оторваться.

– Держи меня крепче, или я умру, – прошептала Даша Глеб прижал ее к себе.

– Кто это сказал, ты или я?

– Я. Нет ты… Вообще-то какая разница?

Глеб тихо засмеялся.

– У Поля Элюара, – прошептал он, – есть такое крохотное стихотворение: “Я так тебя люблю, что я уже не знаю, кого из нас двоих нет в этой комнате”.

Даша посмотрела ему в глаза.

– Это не Элюар, это я сказала.

– Само собой, – кивнул Глеб. – Он тоже, видать, жутко несамостоятельный.

Они задремали совсем ненадолго: Глеб проснулся от истошного крика. Вся в холодном поту, Даша дрожала в его объятиях, от чего-то или кого-то в ужасе отбиваясь. Разбуженная Глебом, она не сразу пришла в себя и норовила разодрать ногтями его физиономию.

– Бр-р-р, мерзость какая! – тряхнула она головой, очнувшись. – Какая-то черная бесформенная тварь с желтыми глазами… лезет на меня, обволакивает, как будто присасывается… Приснится же такое!

Глеб погладил ее по волосам.

– Прямо “Кошмар на улице Вязов”. – Он поцеловал ее, скрывая тревогу. – Спи, родная: этот Фредди больше не придет.

– Держи меня крепко, а то я боюсь.

– Не бойся, – прошептал Глеб, гладя ее по волосам.

Только лишь Даша заснула, он осторожно выбрался из-под одеяла, сел на пол в позе “лотоса” и пробормотал: “Ты у меня попляшешь, Фредди доморощенный!” Оставаясь в позе “лотоса”, Глеб плавно поднялся в воздух и завис в метре над постелью.

Даша проспала до утра без сновидений.

Пока Глеб ездил за Ильей, Даша продолжала спать. Она проснулась лишь в тот момент, когда щелкнул дверной замок. Потянувшись, Даша спросила:

– Где ты был?

Ответил ей голос Ильи:

– Кончай дрыхнуть, Лосева-Грин. Я позавтракать не успел.

– Черт! – всполошилась Даша, вскакивая. – Ждите на кухне, я в душ сгоняю!

Глеб с Ильей прошли на кухню.

– Хилая у тебя квартирка, – посочувствовал Илья, кладя на стол свою папку с уравнениями.

Глеб усмехнулся.

– Во дворце, думаешь, лучше?

– Можно и в хижине, – Илья погладил курчавую бородку, – если хижина трехкомнатная.

Зазвонил телефон. Глеб снял трубку с холодильника.

– Хэлло, Майкл! – произнес голос барона Мак-Грегора. – Не могли бы мы сегодня встретиться?

– Тебя-то мне и надо! – обрадовался Глеб и сказал в трубку по-английски: – Да, Ричард, и немедленно. Где вы остановились?

– В отеле “Метрополь”. Но здесь я бы не хотел…

– В каком вы номере? Я выезжаю.

– Дружище, здесь не вполне удобно…

– В каком ты номере, говнюк?!

Барон поперхнулся. Затем со вздохом назвал номер своего люкса. Глеб тут же дал отбой.

– Попробую выйти на сенатора Колмена, – объяснил он, выскакивая в прихожую. – Придумай убойную провокацию.

Илья вышел вслед за ним.

– Сенатор под охраной?

– Думаю, чисто символической. Если он “глаз Змея”, охрана ему – как зайцу звонок.

– Даже от Мангуста?

– Обо мне он, к счастью, не ведает, – усмехнулся Глеб, пулей вылетая за дверь.

Из ванной тотчас выбежала Даша. На ней было летнее платьице, волосы ее поблескивали от влаги.

– Куда он? – спросила она встревоженно.

– Добывать сенатора, – ответил Илья.

– Звонил кто-то?

– Какой-то Ричард.

– Мак-Грегор, гаденыш! – сверкнула глазами Даша. – Придушила бы его!.. Пойдем завтракать.

Они вошли на кухню.

– За что ты его так? – полюбопытствовал Илья. – Конечно, всех их надо… Но за что именно барона?

– Они со Шлыковой чуть графиню не загрызли. Мало тебе? Яичницу с сыром будешь?

– Буду. Насколько я информирован, Мак-Грегор в грызне не участвовал и пытался даже…

– Участвовал, не участвовал! Он был там не в качестве жертвы! И он за все ответит! Кофе будешь?

– Буду. По-твоему, он должен был прикрыть графиню грудью? Встань на его место…

– Илюша, я не встану ни на его место, ни на место любой другой сволочи! Играй в эти игры сам, на здоровье!

Дашино лицо раскраснелось, глаза ее сверкали. И у нее за спиной, на газовой плите, шипела раскаленная сковорода.

Илья присел на табурет, раскрыл папку и выложил на краешек стола листы, испещренные математическими символами.

– Узнаю Дашу Лосеву из 10-го “А”, – проворчал он. – Есть только черное и белое, промежутков мы не признаем.

Даша вздохнула:

– Представь, я действительно как бы вернулась в школу. Хорошо тебе – такому умному и рассудительному…

– Не шей мне дела, – раздраженно прервал ее Илья. – Может, я поглупей тебя.

Даша улыбнулась:

– Не хвастайся. Ну, чего ты надулся?

– Ты испортила мне настроение.

Ели они в молчании. Даша с улыбкой поглядывала на Илью, но тот хмуро смотрел в тарелку. А когда Даша тарелку убрала, чтобы вымыть, Илья тут же уткнулся в листок с формулами. Даша положила руку ему на плечо.

– Илюшка, прекрати. Что я такого сказала?

– Тебе объяснить? – Илья поднял на нее сердитый взгляд. – Ты сказала, что я конформист и такая же сволочь, как Мак-Грегор со своей камарильей. Поэтому я и могу поставить себя на его место…

Даша рассмеялась:

– Какой же ты идиот! Ну-ка скажи: “Ластик”!

– Не знаю я этих ваших глупостей…

– Гольдберг, живо говори “ластик”! И пойдем знакомиться с графиней: ты ведь хотел.

– Пошли, – встрепенулся Илья, вставая.

– Сперва скажи “ластик”!

– Сама скажи. А то: “Играй в эти игры сам, на здоровье!” Вот же стерва!

– Илюшка, ластик! Но я же имела в виду, что… Ластик, ластик, ластик!

– Другое дело. Теперь и я говорю: ластик. Права была бабушка Ида. “Илюша, – предупредила она, – не водись с этими гоями: они тебя плохим словам научат”. Что тут смешного, Лосева-Грин? Где твоя графиня?

Даша вытерла полотенцем руки.

– В шкафу, мой золотой. Вперед.

– Начинается! – усмехнулся Илья, проследовав за Дашей в комнату.

Даша открыла дверцу шкафа и отодвинула плечики с одеждой.